Это было много лет назад, но и сейчас память хранит многие детали путешествия. Ведь каждая поездка открывает так много нового и интересного!

Знойным июльским днем вместе со своим спутником - дипломником МГУ Мишей Артемьевым я сошел с поезда на маленькой туркменской станции Чаршангу, недалеко от которой бесшумно несла свои мутные, кофейного цвета воды Амударья. Мы же, оставив вещи на станции, решили дойти до пестро окрашенных скал, возвышавшихся по другую сторону железнодорожного полотна. И вот мы уже идем по глинистому шлейфу по направлению к ближайшим скальным выходам. Жарко. Почва покрыта редкими кустиками тамариска, кое-где торчат дерновинки высохших злаков. Несколько минут - и Миша остановился у небольшого, 10-15 см высотой, бугорка. По-видимому, это термитник - основная цель его работы. (Миша изучал северную границу распространения термитов на территории республик Средней Азии.) Пока он доставал из полевой сумки все необходимое для откапывания и сбора этих своеобразных жителей пустыни, я подошел к скальным склонам. Здесь зной был еще нестерпимее: скалы были обращены к югу и нагревались особенно сильно.

Не ожидая найти в таком месте что-либо интересное, я равнодушно переводил взгляд с одного скального отвеса на другой. Но что это? На крутом склоне, поверхность которого буквально трепетала в мареве нагретого воздуха, цвели удивительные растения. Небольшие, 20-30 см высотой, стебли в верхней части густо покрыты яйцевидными или почти округлыми, по краю пильчато зубчатыми очередными листьями. Поражали сочность листьев и их густой, темно-зеленый цвет. Удивительным было еще то, что из пазух верхних листьев в разные стороны торчали крупные, ярко-желтые воронковидные цветки 3-4,5 см длиной. На ощупь мохнатые листья и стебли растения оказались влажными; железистые волоски сплошным слоем покрывали все части растений, при прикосновении смачивая пальцы. Это была бухарская спиростегия. Осторожно выкопав небольшой экземпляр и аккуратно заложив его в папку, мы продолжали экскурсию. Когда вечером я вынул спиростегию, чтобы переложить ее в свежий гербар-ный лист и заложить в сетку, на бумаге остался желтоватый маслянистый отпечаток: раздавленные железки отдали эфирные масла бумаге.

Вернувшись в Москву, я еще месяца два держал экземпляр спиростегии в сетке: растение почти не сохло. Совершенно ясно, что именно железистое опушение, испаряя в жаркие часы эфирные масла (довольно неприятного запаха) и окружая ими надземные части растений, уменьшают испарение влаги до минимума. Известно, что еще в 20-е гг. нашего века ботаник М. Г. Попов отнес территорию Средней Азии к области Древнего Средиземноморья. На всей территории, простирающейся от Гибралтара до Кашмира, он обнаружил ряд сходных черт в облике и составе растительности и отметил в ней присутствие многочисленных видов эфирномасличных растений, в первую очередь зонтичных, губоцветных и некоторых других. Испарение эфирных масел и создание вокруг надземных частей в жаркое время своеобразной оболочки из их паров - особый способ у таких растений уменьшать испарение с поверхности листьев.

Сейчас выяснено, что спиростегия обитает не только на южной оконечности гор Кугитангтау, но и на юго-западном Гис-саре, по хребтам Бабатаг и Байсун - к Сусызтау. Но всюду это - очень редкое растение. Встречается единичными экземплярами на каменистых склонах с выходами гипса. Оказалось, что для цветения спиростегии температура воздуха должна быть выше 30°С - только тогда происходит нормальное завязывание семян.

Несмотря на многочисленные попытки ввести это красиво цветущее растение в культуру в ботанических садах, сделать это пока не удалось.